Война и медицина. Вольные мысли
Во время Великой Отечественной войны летальность среди раненых составила 7,5%, возвращены в строй 72,3%.
За 9 лет войны в Афганистане погибло 14 427 советских военнослужащих.
Летальность среди раненых – 4,7%, возвращены в строй – 82%.
В вооруженном конфликте в Чечне 1994–1996 гг. погибло 5552 военнослужащих МО РФ.
Летальность среди раненых – 1,5%, возвращены в строй – 87,1%.
В контртеррористической операции (Чечня) 1999–2002 гг. погибло 2750 военнослужащих МО РФ.
Летальность среди раненых составила 1,5%, возвращены в строй – 89,5%.
Для сравнения:
Во Вьетнаме за 10 лет войны было убито 50 тыс американских военнослужащих.
Летальность среди раненых – 2,6%, возвращены в строй – 81,4%.
Вроде бы налицо положительная динамика: больше раненых выживает. Больше возвращаются в строй.
Вместе с тем медики уже не раз заявляли, что в условиях ядерной войны они не смогут оказать полноценную мед. помощь и снимают с себя за это ответственность.
И точно – не сможем.
Читать дальше. Помощь нескольким десятков обожженных в «Хромой лошади» оказывали всей страной и без особого успеха.
А сколько таких обожженных будет, если не дай бог…
Стал вспоминать, что я знаю о военной медицине не из официальных источников, а из рассказов очевидцев.
Вишневский не раз оперировал раненых в живот при свете свечи, а однажды и её не было. Жгли свёрнутые газеты и при таком освещении оперировал.
Наш преподаватель микробиологии воевал врачом на Севере. Плохо было с перевязочными материалами. Сушили мох и перевязывали с ним – хорошо впитывал раневое отделяемое.
А с цингой боролись отваром хвои.
Поразила сортировка раненных.
Преподаватель, прошедший всю войну объяснял, что в первую очередь помощь оказывалась «перспективным» раненым. Т.е. тем, кто мог бы вернуться в строй. Тяжёлых обезболивали и направляли в тыл: возни много, успех – сомнителен.
«Пока я буду возиться с одним ожоговым, у меня пятеро умрут от кровотечения» - объяснял этот преподаватель.
Сейчас мы бросаемся к наиболее тяжёлому и нам понять эту логику трудно. Но придётся, если что.
Он же рассказывал, что когда привозили легко раненных, то в первую очередь изымали у них оружие: все после боя шальные, чуть что не так - пытались стрелять.
Старые военврачи с большой иронией относились к нашим противошоковым мероприятиям: «Какие капельницы, ОЦК!? Морфий, спирт и согреть! Всю войну так лечили» .
С высоких кафедр о том же говорил проф. Беркутов.
Он вообще был интересный нигилист от хирургии.
Поражали рассказы врачей, прошедших Афганистан.
Очень плохо было, с их слов со снабжением лекарствами, инструментарием, едой.
Один рассказывал, что съели всех ишаков в окрестных кишлаках: транспорт с продовольствием сожгли душманы, а новый направлять никто не спешил.
Жара, раны очень обширные, всё нагнаивалось и текло. «Дежурные» антибиотики – не помогали.
Рассказывали, что много было солдат – наркоманов. Официально этой проблемы как бы не существовало и солдат лечили сами, на месте: привязывали к койке и держали, пока не «переломается».Никого не комиссовали.
Ещё утверждали, что те, кто курил анашу – не болели гепатитом, которого было много.
Многого сейчас не вспомню, по ночному времени. Как нибудь потом.
И ещё думаю: а кто будет лечить раненных, если что?
Пластические хирурги? Узкие спецы, вроде меня?
Сейчас ведь всё так «заузилось», да и просто скурвилось. («Курва» - кривая, по латыни).
С кого взятки станем брать на войне?
Пристрелят ведь на хрен!Источник